Сатурново кольцо
Заговор
Несчастливое начало
Универсальное решение
Шотландская колыбельная
Прекрасная Леди...
Косово поле
Список
Ботадеус
Перед грозой
Название: Сатурново кольцо Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: V-XV вв. Размер: драббл, 951 слово. Пейринг/Персонажи: Венецианская республика, Византия. Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: G Краткое содержание: о взаимоотношениях двух держав на протяжении столетий Примечания: автор следует версии, согласно которой первые венецианцы были подданными Византийской империи Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Сатурново кольцо"  Она просыпается на пустынном берегу. Мелкая вода лагуны, болотистые островки – вот место, где она либо окрепнет и вырастет, либо падет, затоптанная чужими племенами. Но это хорошее место, думает она. Кому еще нужна нетвердая земля, зыбкая опора? Другие сдадутся, она устоит.
Она цепляется за эту землю сваями домов, разбрасывает каналы и вехи, врастает намертво. Позади, на материке, шумно делят хорошие земли; плодородные, удачно расположенные, они становятся бесплодными и выжженными после бесконечных войн. Припав к земле, укрывшись за тростниками, она плетет свою сеть. Прислушивается к именам: Аттила, Теодорих, Одоакр. Жители разоренных земель приходят к ней, в объятия лагуны, и она принимает их. Яснейшая госпожа собирает свой народ.
Через море она чувствует неотступный взгляд. Господин-за-морем, царственный Город в пурпуре и золоте, к коленям которого припадают народы. Он помнит своих должников и не отпускает никого. Он дал ей жизнь и поддержку, теперь – ее черед платить. Яснейшая госпожа еще слаба и покорно склоняется перед ним. В недосягаемой вышине над ней сияет золотой крест с купола Святой Софии.
Ради него она расчищает побережье от сора. Борется с морскими разбойниками, приводит под его руку города. И получает – одобрительный кивок, словно иначе поступить она и не могла. Как ребенок к старшему, она тянется за признанием, но Господин-за-морем утомлен годами и славой, что ему одна из многих.
Государства твердой земли не доверяют ей за связь с Господином-за-морем, она чужая для них. Из-за моря же с неодобрением смотрят на ее попытки решать дела материка. Что же, Яснейшая госпожа будет верна только самой себе и никому больше. Слова о чести не прокормят тебя в голодный год, гордость не привлечет попутный ветер. Там, где другие гордо погибнут или с честью отступят, она откупится, договорится и – запомнит.
Годы идут. Ее руки полны соли и железа, дерева и шелка. Реки Европы и Азии несут ее корабли. Позже, много позже, она будет дремлющей красавицей, заглядевшейся на свое отражение, пока же взгляд ее остер, и его не туманят сожаления. У нее нет друзей, но их отсутствие тревожит ее еще меньше, чем наличие врагов. Ей ли, примиряющей пап и императоров и враждующей с ними, ей ли, первой протянувшей руку для союза воинам полумесяца и собравшей все возможные прибыли, ей ли – прислушиваться к перешептываниям за спиной.
Она строго спрашивает со своих детей, следит, чтобы никто из них не возомнил о себе слишком много. Безжалостно смещает даже тех, кто мог бы принести ей еще больше славы и богатства, если подозревает, что не сможет с ними справиться. Господин-за-морем распустил своих питомцев, его улицы все чаще заливает кровью. Его площади огромны, башни высоки, церкви сияют золотом. Он весь пропитан благовониями, по пояс завален свитками теологических рассуждений и поэм. Он капризен в своих притязаниях, и это не может не раздражать. Он требует, и просит, и повелевает, и начинает напоминать дряхлеющего родственника, потерявшегося в собственных снах о величии.
Яснейшая госпожа никогда не спит. Из разверстой пасти ее Арсенала сходят все новые и новые корабли, счетные книги полнятся ровными строчками: доходы, убытки, должники. Коммерция, дипломатия, шантаж – она умело дергает за все нити.
Бывший покровитель становится все беспокойнее. Его решения, чем дальше, тем меньше выгодны ей. Их размолвки и примирения происходят все чаще, первые глубоко задевают, а вторые не приносят покоя. Город на том берегу перестает давить своей мощью и начинает казаться досадной помехой. Яснейшая госпожа не склонна к сентиментальности.
И ее время приходит. Лихорадка Крестовых походов не затрагивает Яснейшую госпожу. Она так же методично следит за своей выгодой, ей не кружат голову имена Иерусалима и Акры. Она торгует с неверными и праведными христианами, отмахиваясь от обвинений. Войны проходят, вчерашние враги станут союзниками, друзья предадут, - есть ли в этом мире что-то надежнее платежных поручений?
Первый поход, второй, третий. В четвертый она наносит удар, который подкосит Господина-за-морем навеки.
Один из ее сыновей – страшный слепец, старик, ум которого ясен и холоден. Он кивает государям и рыцарям Европы, предлагает им монеты и корабли, и те не в силах отказаться, задуматься хотя бы на мгновение. Потом становится слишком поздно: все они связаны обещаниями и начинают свой пляс под дудку слепца. Вода лагуны в его жилах, в его глазах, и цвет рыцарства повинуется ему. Яснейшая госпожа стоит за спиной сына и смотрит на Город на том берегу.
Через два года Господин-за-морем повержен. Его улицы пусты, его алтари расколоты, его одежды делят посреди главной площади. Яснейшая госпожа и здесь не остается внакладе: три четверти Города получает она, и без счета сокровищ. Рачительная хозяйка, она собирает все, что имеет хоть какую-то цену; ее корабли проседают под весом статуй и икон, барельефов и золота. Пожалуй, теперь она довольна.
Песочные часы переворачиваются, и они, наконец, меняются местами. Она, госпожа в силе и славе, в ожерелье из золотых дукатов, смотрит через море на ослабленного калеку, пытающегося подняться с земли и прикрыться лохмотьями. Попрошайкой зовут его теперь и насмехаются над его детьми, заложившими драгоценности короны ростовщикам. Тень полумесяца ложится на его земли и все ближе подползает к ослабленному Городу. Все новые крепости встают вокруг, дети Османа окружают Господина-за-морем и ждут. Близок тот миг, когда он упадет к ним в руки, как созревшее яблоко.
В свой последний час он встает над морем грозной тенью, собой прежним. Но на призыв, на который раньше пришли бы десятки, сотни тысяч, теперь откликаются лишь несколько голосов. Яснейшая госпожа медлит с отправкой флота. Горстка ее детей остается на стенах Города, это их решение, не ее. Неразумно ссориться с неверными: они стали силой, с которой надо считаться. Стоит ли колебаться, если можно пожертвовать кем-то другим? Она смутно прозревает грядущую угрозу от новых соседей, но угроза в будущем и выгода в настоящем – вещи, которые редко удается сравнить.
Она сделала правильный выбор, думает яснейшая госпожа. Ее поддержка мало что изменила бы, лишь продлила агонию Господина-за-морем. Ятаган нанес удар милосердия, уложив, наконец, мертвеца в давно заготовленную могилу. Однако рано утром она смотрит через море, туда, где на месте золотого креста сияет полумесяц. Почему-то ей холодно и пусто.
Название: Заговор Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: условно 1052 год Размер: 829 слов Пейринг/Персонажи: Вильгельм Нормандский (Завоеватель)/Матильда Фландрская Категория: гет Жанр: романс, флафф Рейтинг: G Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Примечание: частичное исполнение заявки: читать дальшеКак насчет Вильгельма Завоеватель/Матильда, его жена. У них весьма интересные отношения на мой взгляд. Хотелось бы увидеть их встречу и дальнейшую жизнь после свадьбы. Как Матильда смотрела на поступки мужа, как ей легко/тяжело быть его женой. Хочется романтики и хэппи энда.Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Заговор" Шаг. Шаг. Еще шаг. Ствол поваленного столетнего дуба стал достаточно узким, потому, чтобы удержаться на нем, Матильде пришлось приподнять руки в стороны. Здесь не настолько высоко, но если бы она и надумала упасть, то ее любовь, ее ручной медведь он не даст это сделать и подхватит.
Достаточно. Она развернулась на носочках и начала обратный путь. В конце их обоих ожидала награда: ствол достаточно толст, чтобы Уильям поцеловал ее в губы и ему не пришлось нагибаться, а ей вставать на цыпочки. Он звал ее птичкой, она его — медведем. Но его поцелуи были такими сладкими, каким не бывает майский мед.
— Целовать можно, а больше, только когда перед людьми и Господом мы назовем друг друга мужем и женой, — отстранила слишком ретивого возлюбленного Матильда.
— Но ты сама прогнала сватов, — его брови от обиды сложились в домик, и Матильде так захотелось разгладить пальцем эту складку.
— Можешь верить, что я тебя не желаю. Вот мой отец верит, что я сейчас сижу за вышивкой, когда я в платье служанки любезничаю с бастардом.
Уильям нахмурился, когда она упомянула обидное прозвище, но знай он, сколько труда ей стоит улизнуть от присмотра любящего отца, то больше бы ценил ее усилия.
— Так что ты желаешь? — он уже разозлился, но Матильда знала точно, что скорее он разобьет кулак о дерево, чем зацепит ее хоть пальцем.
— Научи меня смирению! Так, чтобы все увидели твою власть над глупой женщиной.
Такое заявление застало ее медведя врасплох. Он уже готов был зарычать и оскалиться.
— Могу перебросить тебя через седло и увести так, что не найдут, сколько бы не старались.
— Я желаю быть укрощенной, а не униженной! — Матильда постучала кулаком по лбу недогадливого возлюбленного, потом поманила пальчиком, так чтобы раскрыть план просто на ухо, как будто в этом безлюдном месте кто-то мог их подслушать. — Не хорошо, если скажут, что дочь графа Фландрии вынуждена была пойти абы за кого, поскольку брюхата.
Ее медведь был растерян еще больше.
— Я же могу причинить тебе вред, птичка. Ты же такая крошечная.
Матильда сердито топнула ногой: ей уже двадцать, а она ростом как ребенок. Если бы на медведя это действовало, то она показала, какие сильные кулаки у этой крошки.
— Тогда для брачного ложа мне стоит поискать того, кто под стать мне. Такой медведь просто раздавит маленькую птичку. Ищи себе медведицу.
Уильям отвернулся, а Матильда испугалась, вдруг и правда уйдет. Он вернулся с ее лошадью.
— Сделаешь, как я велю, и я буду матерью твоих детей, — она развернула коня и бросила ему напоследок. — Все в твоих руках, мой медведь.
***
Пышную процессию дочери Балдуина Благочестивого преградил одинокий всадник.
— Что ты еще забыл, бастард?
Матильда приподняла руку, останавливая своих людей и смело подъезжая к дерзнувшему на подобную выходку. Хоть всадник спешился, оружия при нем не было, воины все равно были настороже. Вражда и ненависть герцога нормандского и единственной дочери герцога Фландрии давно уже стала притчей в языцех. Но то, что произошло, стало для всех неожиданностью.
— Пришел напомнить о любви бастарда.
Великан схватил девушку за косу и, встряхнув, швырнул на землю. Затем, пока челядь кинулась к неподвижной Матильде, вскочил на коня, и только пыль курилась вслед.
***
«Медведь… Настоящий медведь… Попросишь принести ягоду, притащит огромную пригоршню. Попросишь научить, как мужья учат непокорных жен, но в полсилы, а он… И ведь действительно чудом не убил»
Матильда только чуть повернулась, и ломота в теле напомнила о себе. Ей хотелось пожаловаться в голос, но чтобы никто не слышал, однако рядом с ее ложем сидел отец, и приходилось делать вид, что она слушает его утешения.
— Не беспокойся, девочка. Он смоет кровью твой позор.
Граф Балдуин приподнялся, собираясь уходить, и тут Матильда, забывши про боль, подскочила.
— Нет! Вы сами сказали «позор». Так пусть исправит его, женившись на мне. Нельзя какому-то бастарду пренебрегать дочерью графа Фландрии.
— Девочка, одумайся, — пытался урезонить ее Балдуин. — Ты просто еще не пришла в себя. И говоришь не подумав. Мы найдем тебе достойного мужа…
— Не нужно мне другого мужа, — на глазах Матильды появились слезы, а против этого любящий отец устоять не мог.
— Будь по-твоему!
Балдуин был озадачен: союз с герцогом Нормандским — дополнительные выгоды, дополнительная головная боль. Решив все по воле своей капризной дочери, он, вроде, сам умыл руки. Теперь у Матильды новая блажь… Капризная, взбалмошная, упрямая — знал бы, какое сокровище забирает герцог, сто раз подумал. Тут одной трепкой не обойдешься. Или Матильда задумала месть и вконец изведет несчастного Уильяма.
— Все в руках Божьих, — благоразумно рассудил Балдуин.
Свадьба состоялась. Опасения отца оказались необоснованными. Так нежно великан Уильям обнимал свою маленькую жену, так бесстрашно доверяла ему гордая Матильда. То, насколько оба стремились к этому вопреки всему и даже слову церкви, наводило на мысль не мести, а заговора. «Если платой за родственный грех станут соборы, где благочестивые мужи и жены будут просить нам прощение, разве господь не смилуется?» — сказала Матильда, а супруг ее только усмехнулся.
Что будет дальше, Балдуин Благочестивый предсказать не мог, но почему-то твердо был уверен, что грядет эпоха великого короля и его маленькой королевы.
Название: Несчастливое начало Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: 1270 год Размер: 294 слова Персонажи: Филипп III, король Франции Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: G Краткое содержание: войско крестоносцев возвращается из неудачного восьмого крестового похода. Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Несчастливое начало" Войско покидало окрестности Козенцы в том же утомленном и безрадостном настроении, что царило при самой высадке на италийский берег. Поход был закончен, но усталость и болезни продолжали косить людей без разбору. Меньше двух месяцев назад умер Тибо Наваррский, и его набальзамированное тело теперь с почетом везли вместе с телом короля и его сына, графа Неверского. А ведь до конца пути было еще очень далеко, и кто знает, сколькие расстанутся с жизнью, прежде чем войско достигнет Парижа.
Эта мысль, молчаливое присутствие мертвых и все еще непривычный, новый груз короны тяготили Филиппа. Он ловил себя на том, что нередко ищет глазами повозку, в которой покоились вываренные в вине кости отца, и будто у святых мощей, просит у них поддержки и благословения на свое так несчастливо начинающееся правление. Впрочем, защиты и покровительства у еще не признанного церковью, но уже святого в глазах народа короля Людовика просило все войско. Филиппу даже пришлось отказаться от решения отправить тела родных вперед: люди говорили, что реликвия защитит их в долгом пути. Хотелось верить.
Он качнул головой и перекрестился. Кто-то из окружающих его рыцарей молча повторил этот жест – невеселые мысли овладевали многими, а зябкий январский ветер не мог их разогнать.
Войско неторопливо ползло по пологим холмам, перебиралось через небольшие ручьи и речушки, скачущие по каменистому дну. На переправе стоило быть настороже – не хватало еще упасть в холодную воду и расшибиться. Филипп зябко закутался в плащ и подумал о жене. Нужно было вернуться к ней или послать кого-нибудь справиться: ребенок, зачатый ими в святом походе, должен был принести королевству радость и надежду. Конечно, его окрестят Людовиком, а в надел он получит Валуа – земли бездетного графа Неверского…
Филипп придержал поводья, разворачивая коня в сторону, где пересекала ручей свита Изабеллы. И тогда же с той стороны раздалось сначала оглушительное ржание, а затем пронзительный женский крик.
Краткая справка:
Людовик Святой умер в Тунисе 25 августа 1270 года. Его сын Жан Тристан, граф Неверский и Валуа – несколькими днями ранее. На обратном пути в декабре умер Тибо Наваррский, муж Изабеллы, дочери короля Людовика. Изабелла Арагонская, жена Филиппа III упала с лошади, родила мертвого ребенка и скончалась несколькими днями позднее. Весной, ненамного пережив мужа, умерла Изабелла Наваррская. Филипп привез в Париж тела пятерых членов семьи, а через три месяца получил известия о смерти дяди – Альфонса Пуатье и его жены Жанны. Они также скончались на обратном пути из Туниса.Название: Универсальное решение Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: самое начало XIV века Размер: 665 слов Персонажи: некий король Франции Категория: джен Жанр: юмор Рейтинг: PG-13 Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Примечание: шутка с долей шутки; характер главного героя существенно отдалился от действительности. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Универсальное решение" Время на дворе стояло позднее, а век ранний - четырнадцатый. Поэтому жители славного города Парижа были еще очень далеки от изобретения кабаре и полуночного канкана и по большей части сидели по домам, чинно готовясь ко сну.
Король Франции в этом отношении не уступал иным добропорядочным горожанам. Он тоже закончил свой рабочий день, поужинал, за отсутствием представлений о нормах гигиены совершил ежевечернюю процедуру самобичевания и теперь сидел на постели и рассеянно просматривал потрепанный лист пергамента. На листе был выведен аккуратный заголовок «Список дел моего правления». Ниже выстроились в столбик уже куда менее аккуратные нумерованные строчки: одни были вычеркнуты, другие жирно обведены поверх, третьи исправлены, четвертые встречались не по одному разу. Как можно догадаться, король был занят тем, что анализировал минувший день с его достижениями на государственном поприще и сопоставлял сделанное с запланированным.
Картина вырисовывалась неоднозначная.
Пункт первый гласил: «Жениться и обзавестись наследником». Здесь все было в порядке: рядом стояло четыре крестика и одна галочка. Правда, король не знал, что в недалекой перспективе все четыре крестика окажутся пророческими, потому бросил любовный взгляд на мирно спящую рядом королеву и стал читать дальше.
Пункт второй требовал: «Заставить себя уважать». К этому вопросов тоже не было. От природы король был очень скромен, но положение обязывало, и иногда приходилось то кого-нибудь в обморок взглядом уронить, то повесить за дело или для профилактики…
Но дальше начинались вопросы.
Во-первых, неоднократно на разные лады повторялось «Раздобыть денег», «Раздобыть денег на войну с Фландрией», «Раздобыть денег на армию», «Раздобыть денег на свадьбу сестры», «Раздобыть денег и отдать долги». Больное место было налицо, и помрачневший король тяжко вздохнул. Средства были нужны, как воздух, а вот откуда их взять, все еще было неясно.
Во-вторых, от пункта «Сплотить королевство» шло вниз много стрелочек к новым строчкам. И почти все они были почерканы и либо написаны заново, либо обведены здесь же. «Приструнить короля Англии», «Подчинить знать», «Прижать церковь», «Договориться с городами» – все эти проблемы то удавалось решить, то они снова возникали и неизменно портили кровь королю Франции. Единственной отрадой в череде этих неприятностей было тщательно заштрихованное «Договориться с папой» и отмеченное крестиком «Сменить папу». Здесь король позволил себе ухмыльнуться: несмотря на скромность, он был весьма злопамятен.
А круг проблем тем временем оставался неизменен: деньги и власть. И хорошо было бы отыскать какое-то общее, универсальное решение.
Взгляд короля дошел до конца списка и уперся в выведенное в самом низу и дважды подчеркнутое «Быть императором в своем королевстве». Если бы дедушка короля Франции (тоже король Франции, что характерно) не умер давным-давно в поездке в солнечную Африку, а дожил до того дня, когда держал внука на коленях и гладил его по белокурой голове, он бы обязательно передал этот завет ему лично. Вместе с заветом судить справедливо и каждый вечер хлестать себя плетью с гвоздиками в профилактических целях. Но дедушку нынешний король не знал, и эти мудрые слова дошли до него через вторые руки. Что, впрочем, их ценности не умаляло, как не умаляло и уважения к покойному дедушке. В знак чего король даже добился, чтобы того канонизировали, и в списке был соответствующий успешно выполненный пункт.
В общем, памятуя о мудром завете, надо было что-то делать и наводить порядок в стране. И вот в этот самый миг, когда монаршим умом овладевали столь важные вопросы, за окном вдруг заорали. Заорали совершенно вульгарным образом! От неожиданности король даже подпрыгнул и, вскочив с постели, поспешил выглянуть.
Орали, как выяснилось, пьяные тамплиеры. Они по обыкновению ехали вдвоем на одном коне и нисколько не смущались ни поздним часом, ни непосредственной близостью дворца.
– Нельзя ли потише! – законно возмутился потревоженный король.
– Да пошел ты! – прокричал один голос.
– Поцелуй меня в ***! – добавил второй, и опешивший король сразу зарделся. Ибо, как уже говорилось, был от природы скромен и благочестив.
– Я, между прочим, король Франции! – попытался возразить он.
– Да видал я короля в ***! – был ответ, за которым последовал оглушительный гогот.
Потерявшему дар речи королю пришлось ни с чем закрыть окно и только пробормотать под нос: «Чтоб вы все сгорели, сволочи».
С этой мыслью он и лег спать, а наутро проснулся мрачный, с больной головой и готовым универсальным решением многих своих проблем.
Название: Шотландская колыбельная Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: Вторая война за независимость Шотландии Размер: драббл Пейринг/Персонажи: оригинальные Категория: джен Жанр: стихи, драма Рейтинг: PG-13 Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Шотландская колыбельная" PS. вообще-то оно песня, но музыку автор писать не умеет. Поет автор тоже хреново, но послушать как оно могло бы звучать можно тутВремя остановится до поры -
спи, глаза закрой, малыш,
пусть тебе привидятся луг, дворы
и сланцевые плиты крыш,
что выбелены солнцем с зеленых холмов
и выровнены ветром с гор,
там от снегопада бело зимой,
и гуляет звук рогов
и звенят тревожно ножи, мечи.
Черный-черный ворон кружит...
И среди густых ночей -
песня боевая звучит,
да голос непонятно чей...
Больше не осталось тех,
кто ее рискнул бы петь,
кто надев стальной доспех,
вышел, проклиная смерть -
воином из тех легенд, что вовек хранят ветра.
Но ее поет Хайленд голосом камней и трав.
"Где же вы дети мои, иль сражаться устали?
Где вы, рожденные мной из гранита и стали?
Пусть ваш король и труслив и слаб,
но героям Шотландии несть числа.
Где вы дети мои?
Ведь огнем и мечом у захватчиков встать на пути
кто-то должен придти..."
Слышишь, сынок как земля твоя
требует новых битв...
Ты тоже научишься убивать прежде чем будешь убит.
А пока что спи, набирайся сил -
еще не пришла беда.
Но как выйдешь в долины, так ты спроси,
когда запоет вода -
"Мать моя Альба, отец мой Хайленд,
пусть молод я, но уже
я готов покинуть свой клан и лен
и биться на рубеже,
чтоб всякий проклятый небом бритт
на самой границе пал,
как песня твоя во мне говорит.
И вереск на склонах ал...
Я твой герой, земля моя,
клянусь тебе всем святым!"
И ветер, и камень, и шепот ручья
тебе отзовутся: "Ты..."Название: Прекрасная Леди... Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: 1326 год Размер: драббл 600 слов Пейринг/Персонажи: Хьюго ле Диспенсер Младший/ Элинор де Клер, Эдуард II (Нед) Категория: гет Жанр: романс Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: В 1326 году расходы государственной казны Англии зафиксировали траты на 47 клеток с щеглами, которые предназначались для Элинор де Клер. Почему именно такая цифра, остается неизвестным. Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Прекрасная Леди..." — Почему сорок семь?— Хьюго морщится, пытаясь не ворчать на столь странное проявление дружбы короля к супругам Диспенсерам. Их лишь несколько дней нет возле суверена, а он уже беспокоен, но такой подарок: не драгоценности, не меха, не дорогая вяленая рыба, не сладости, которые так обожает Элинор, а сорок семь клеток с птичками. — Какой-то знак или часть подарка не довезли? Должно было быть пятьдесят.
Все-то он знает, ее рачительный супруг. Скажи сейчас Элинор, что он все больше становится похож на своего отца, то еще возгордится, приняв подколку за комплимент. Она просто пальчиком легко постучала ему по лбу: не понимаешь такого простого.
— Знак того, что хоть мы и не вместе, но частица нас всегда будет с Недом, — Элинор с восторгом рассматривала, как щеглы перепрыгивают с жердочки на жердочку, чивикают, наконец-то увидев небо, после того, как ткани, укрывающие их темницы, были сорваны. Маленькие наивные птахи даже не догадываются, какой сюрприз их ожидает, радуясь избавлению от тьмы.
— Да. Но представь, какой гвалт эта большая частица будет устраивать по утрам… И что Нед сделал с остальными тремя? Приказал зажарить для себя под можжевеловым соусом?
— Злой. Глупый. Ничего-то он не понимает, — Элинор отвернулась от мужа, разговаривая со своими птичками. — Сейчас он еще больше разозлится. Такая расточительность, — она открывала клетку за клеткой. Одни пленницы сначала оглядывались, ожидая подвоха, и только потом перепрыгивали на решетку входа, другие, более решительные, сразу же кидались к пути на свободу, но одна за другой птички взмывали в небо. — Считаешь это расточительностью?
— Расточительность — кормить всех нахлебников.
Элинор хочется швырнуть в Хьюго что-то нетяжелое только ради того, чтобы показать свое недовольство его мнимой наигранной жадностью. Фраза относится совсем не к птичкам, она знала. Маленькие «нахлебницы» улетели все, кроме одной. Оставшийся щегол сидел на жердочке, нахохлив перышки, и совсем не обращал внимания на открытую дверцу.
— Ну что же ты? — она решилась сама вытащить птичку из ее тюрьмы. Щегол сидел на ее ладонях почти невесомый и даже не пытался как-то ухватиться за ладонь коготками. — Плохой знак.
— Здесь ему будет лучше, — Хьюго забрал его и снова поместил в клетку. — Ничего. Отойдет после путешествия, и все будет хорошо.
Хьюго прижал супругу к груди. Всего лишь птичка. Просто жизнь и такая неизбежность, как скорая смерть. Как любовь. Она любит мужа. Элинор ощущала это каждой частичкой своего тела. Совсем не так, как ее светлого рыцаря Неда. Эта любовь была не спонтанной, она родилась из болезненного доверия, из их общего интереса, из греховного счастья, противного и людям, и богу. Они потянулись друг другу. Нестерпимо было ждать ночи. Умирающая птаха служила подтверждением, насколько же быстротечна и ценна жизнь. Сколько не отмеряно, ее забрать нужно всю до капельки, до каждого мгновения. И в этом они оба скупцы.
— Боюсь, что тебе придется заботиться еще об одном нахлебнике, — несколько позже в супружеской спальне сказала Элинор, пытаясь прийти в себя и отдышаться от внезапного порыва, накрывшего их обоих.
— Эмммм?
—- Мальчик или девочка? Нужно подумать об имени…
— Мальчик — это хорошо. Никогда не помешает еще один меч, — довольный Хьюго напоминал сытого кота, успешно укравшего и слопавшего кусок мяса с кухни. — Но девочка, если она будет такой красавицей, как и ее матушка, — это…
— Это полезные союзы в будущем… — вздохнула Элинор. Хьюго собственнически притянул ее к себе.
— Девочка, если она будет такой красавицей, как и ее матушка, – это такая отрада для глаз.
PS.
Елизавета. Ее имя Елизавета.
Ее доченька очень требовательная и беспокойная. Как и ее отец. Не брыкайся она так в лоне матери, то они бы были с Хьюго, а не под защитой стен Тауэра. Защитой? Элинор еще не может поверить, что она пленница, что Хьюго больше нет.
Название: Косово поле Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: 1389 год Размер: драббл, 778 слов. Персонажи: князь Лазарь, Милош Обилич, Вук Бранкович, султан Мурад I, Баязид I, собственные персонажи Категория: джен Жанр: повседневность Рейтинг: G Краткое содержание: рассказ старого деда Вука о Косовской битве Примечания: предание о битве на Косовом поле почти сразу же обросло народными легендами. Автор пофантазировал, что могли бы рассказывать сербы после битвы. Ход битвы соответствует реальности. Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Косово поле" Близилось время ужина, и беззаботные птицы распевали в зарослях, пока солнце клонилось к горизонту. Детям, Драгошу и Еленке, давно уже хотелось спать, но они помнили, что дед Вук обещал рассказать им после ужина о минувшей войне, и крепились изо всех сил. Мать посмеивалась над ними и все же накормила семейство споро: тени еще не успели удлиниться выше человеческого роста, когда Вук уже собрал остатки похлебки на кусок пресной лепешки.
— Славная еда, — неторопливо заметил он, и дети разочарованно выдохнули. Слепой услышал их вздох и усмехнулся.
— Идите сюда, — позвал он. — Пока слушаете, заплетите шнур на суме, он опять распустился. О чем вы хотите услышать сегодня? Про Марко Королевича Сорви Голову? Или про Милоша Святого?
Сума эта была одним из драгоценнейших сокровищ семьи, украшенная дивными цветочными узорами, брат с сестрой чуть не подрались из-за того, кто первый будет держать ее в руках.
— Про Милоша Святого! — Еленка проиграла битву за суму, но уступать Драгошу не собиралась. — А он правда святой?
— Святой не святой, но человек достойный и благородный. Я рад был биться с ним рядом. Когда османы со своим султаном пришли на нашу землю, не было на ней мира, и в этом таилась смерть. Брат воевал с братом, — дети виновато переглянулись, и Драгош протянул сестре половину шелкового шнура, — междоусобицы и свары косили наши ряды. Осман, как старый волк, поддерживал то одну сторону, то другую, сеял злобу, точно недобрая вила. Помню, в день битвы мы причащались в церкви Самодрежа, и некоторые из воинов видели, как Божья Матерь предрекла нам победу в этот раз, но много поражений потом.
— Она вам являлась? — ловкие пальцы Еленки так и порхали над шелком, пока она плела.
— Нет, икона заплакала чистыми слезами. Сам я этого не видел, но князь Лазарь, говорят, поклялся перед ней, что отдаст свою жизнь, лишь бы слезы высохли. То же сказали и воевода Влатко, и князь Вук из Бранковичей, но слезы Богоматери стали красными, ровно кровь... Вук Бранкович бежал первым с поля боя. Потом-то он получил свое: османский султан выгнал его прочь из своих владений, и умер-то князь, брошенный всеми. Ну да речь не о нем. Милош, как я уже говорил, рода был знатного, только не помню я, кому его предки служили. Сдается мне, что он был из людей князя Лазаря, но сейчас уже и следов не сыщешь. Как сейчас помню, был я тогда молод и умел немного, оттого и оказался среди таких же пеших воинов. Впереди нас стояли всадники, богато одетые, на самых лучших конях со всей Моравской Сербии. День был ясный, и солнце отливало на доспехах, не люди, но золотое воинство. Османы появились перед нами, несметные черные полчища, куда ни кинь взгляд, везде их стяги с лошадиными хвостами. Много их было, очень много, и некоторые наши воины поддались страху. «Как? — говорили они. — Не победить нам врага, он могуч, а нас немного!» Милош тогда обернулся, и взгляд его был грозен и светел. «Сила не в множестве, но в единстве», — так он сказал, и тогда я его не понял.
— И я не понимаю, — признался нехотя Драгош. Сестра согласно вздохнула.
Слепой усмехнулся.
— Вот вы когда воду носите, вам сподручней поодиночке это делать или вместе?
— Вместе, — после некоторого раздумья сказала Еленка. — Больше натаскать получается, и веселей.
— И здесь то же. Если вместе взяться, то и непосильную ношу выдюжить можно. Вы это запомните, пригодится потом. Когда битва началась, я видел, как двенадцать наших всадников прорезали османские войска и оказались у шатра султана. Милош Святой убил его, пса-Мурада, и принял за это мученическую смерть. Не верьте, если кто скажет вам, что он обманом проник в шатер, неправда это. Я сам видел, как Милоша рубили на куски верные османские стражи...
Дед Вук замолчал.
— А что дальше? — спросил Драгош.
— Дальше? Османы отступили, перепуганные смертью своего султана. Сыновья его сцепились в сваре за наследство, и Баязид убил Якуба. О власти он думал, а не о нашей несчастной земле. Князь Лазарь сложил свою голову в плену, и многие наши воины остались на Косовом поле. Победа оказалась отравленной, некому было сражаться дальше, некому сражаться и сейчас, но об этом я расскажу потом. А теперь вам ложиться пора, Еленка уже дремлет.
— Погоди, дедушка, — взмолился Драгош и зевнул, перекрестив рот, чтобы не залетели бесы. — Как же ты видел, что Милоша Святого рубили на куски, если был где-то позади?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — непонятно ответил дед, и улыбка осветила его лицо. — Разгадка проста, и ты сам можешь над ней поразмыслить.
Много утекло времени после того разговора, и вырублены были виноградники на сербской земле, и угнан был скот, и растоптана гордость, но сколько ни гадал Драгош, так он и не мог понять, как же раскрыть ларец с дедовой тайной.
Только позже, когда терпеть стало невмоготу, и вновь сербы встретились в битве с османами, разгадка пришла к нему. Юношу ранило на поле боя, пока он защищал своего господина. Сознание уже готовилось покинуть его, но внезапно перед Драгошем предстали двенадцать сияющих всадников, и мутнеющим взором он еще успел увидеть, что одним из них был его дед.Название: Список Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: Анонимный Доброжелатель Исторический период: 1478 год Размер: 343 слова Пейринг/Персонажи: ОМП, Франческо Пацци Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: G Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Список" В таких городах, как Флоренция, жизнь не успокаиватся даже ночью. И тем более — не умиротворяется. Какой-нибудь изрядно выпивший гражданин республики обязательно потребует, чтобы таверна не закрывалась, а какой-нибудь изрядно добросовестный гражданин республики обязательно призовёт городскую стражу, дабы избежать дебоша. Нет, драка всё же состоится, но итогом её будет лишь пара синяков и ушибов да бедняжка-девушка — помощница трактирщика, забившаяся в угол. Где-то ещё будут звучать отголоски семейной ссоры, а прямо под окнами неблагополучной четы запросит подаяние бедняк, живущий на улицах благословенной Флоренции. Но наиболее вольготно будут чувствовать себя люди так называемых свободных искусств, соединившиеся этой ночью с представительницами другой, более яркой и свободной профессии.
Но есть во Флоренции и тихие улочки, например в ремесленных кварталах, где все давно уже спят, чтобы встать утром пораньше и приняться за свой почётный, но не такой оплачиваемый, по сравнению с теми же банкиров, труд. И именно здесь, за вывешенным бельем, встречаются два человека, чтобы передать один неприметный, но важный лист.
Первый, судя по одежде, служитель из дворца. Второй же хоть и не называется по имени, зато его манера держать себя выдаёт в нём высокое происхождение.
— Это весь список? — уточнят второй.
Первый лишь кивает. И оба растворяются в темноте.
Франческо Пацци, сгорая от нетерпения, на ходу разворачивает лист, украденный из дворцовой канцелярии, что понятно по особой печати, и пробегается глазами по списку. Он довольно усмехается: как они и предполагали, оба брата явятся на обед. Наконец Лоренцо и Джулиано Медичи будут в их руках.
В Соборе бьют в колокол. Полночь. Франческо Пацци останавливается, крестится и на мгновение задумывается о том, какой ужасный поступок они собираются совершить. Но разве правление Медичи не было само по себе ужасно? Разве Медичи, попирая все основы республики, практически не захватили власть над Флоренцией? Разве не идут они против своего народа, а, значит, и против Бога?
Франческо поспешно прячет лист и, воровато оглядевшись, направляется в сторону дома, где он может переночевать, не привлекая к фамильному дворцу излишнего внимания.
Он, как и остальные заговорщики, ещё не знает, какие порой неожиданные повороты подбрасывает судьба, только по своему усмотрению решающая, кому быть тираном в италийских землях. Название: Ботадеус Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: fandom Middle Ages 2014 Исторический период: примерно 1506 год Размер: драббл, 884 слова. Персонажи: различные Категория: джен Жанр: мистика, повседневность Рейтинг: G Краткое содержание: По свидетельствам в 1505 году Вечный Жид помогал некоему ткачу искать сокровища в Богемии. Почему бы через год ему не появиться в Граце?.. Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Ботадеус" Темно и неуютно в горах Граца путнику, особенно если ночь застигла его врасплох, вдалеке от человеческого жилья. Лунный свет не проникает сквозь густые ветви деревьев, а волчий вой вдалеке кажется зовом самого дьявола.
В одну из таких ночей трое — медник, портной и школяр, навещавшие родных в двух днях пути от их родного городка, — оказались застигнуты грозой, и, чтобы спрятаться от непогоды, забрались в одну из пещер, которыми так богата Штирия. Не успели они развести огонь и разложить свои небогатые припасы, чтобы перекусить и отправиться ко сну, как их окликнули: еще один путник искал прибежища в эту ночь. Одежда его превратилась в лохмотья, мокрые насквозь, и весь он был такой неприкаянный, оборванный и несчастный, что медник даже отложил в сторону кусок овечьего сыра, хотя был голоден.
— Садись и ешь, — предложил незнакомцу портной по прозвищу «Бычий Глаз». — Дикая охота сегодня бушует.
— Это Вечный Жид балуется, — возразил ему медник и сыто икнул.
Незваный гость вздрогнул, и уголки его рта (он напоминал подкову) опустились еще ниже.
— Спаси вас Бог, — пробормотал он и присел к огню, блаженно щурясь, как сытый кот. Все трое с любопытством рассматривали его какое-то время, но он не спешил называться.
— Вот сыр, вот хлеб, вот немного мяса, — продолжил Бычий Глаз. — Далеко ли ты держишь путь?
— Я? — трудно было поймать взгляд путника в прихотливых сумерках. — Не знаю. Вроде далеко, а вроде и нет.
— Как так может быть? — с любопытством спросил школяр, уже устроивший себе место для ночлега. Он лег и потер уставшие глаза. — Как тебя зовут, странник?
— Ботадеус, — неохотно ответил тот и отодвинулся в тень. — Я много путешествовал.
Медник и портной ничего не поняли и еще раз предложили путнику еды. Тот поблагодарил и набросился на нее с жадностью, словно ему пришлось немало поголодать. Школяр приподнялся на локте и, дождавшись, пока Ботадеус стряхнет последние крошки от хлеба с неопрятной кудрявой бороды, спросил:
— Так ты — Агасфер?
Ботадеус засуетился, пытаясь куда-то спрятать свои узловатые старческие руки, и на земле перед ним появилась серебряная монетка, от которой он отдернул пальцы так быстро, словно боялся обжечься. Он наивно наклонил голову и обвел всех взглядом, точно деньги могли избавить его от вопросов.
— Ух! — воскликнул Бычий Глаз. — Чересчур щедро для скромной трапезы!
— Но деньги эти нечистые, — возразил школяр.
— Почему?
— Потому что ты принимаешь его от того, кто сказал Христу выпить из отпечатка лошадиного копыта.
Портной непонимающе уставился на него, а медник открыл рот так широко, словно хотел проглотить целиком мясной пирог, в котором запекали каплуна.
— Вот он, ваш Дикий Охотник, — и школяр кивнул в сторону Ботадеуса. — Вечный жид. Господин Краузе недавно писал, что видел его в Богемии год назад, в тот самый год, когда буря унесла жизни трех деревень, в год, когда они нашли проклятое золото в замке.
Ботадеус протестующе поднял ладони.
— Я всего лишь старик, — умоляюще сказал он. — Не откажите старику в милости посидеть у огня.
Школяр сжал тонкие губы.
— А чего бы и нет? — неуверенно проговорил портной. — Огня хватит на всех.
— Это неправильно. Он проклят, — с особым выражением произнес школяр, и медник вновь икнул. — Вы хотите, чтобы проклятье перешло и на нас?
— Н-нет, спаси нас Дева Мария! — медник воскликнул и перекрестился, а портной нахмурился.
— Ведь такое проклятье, — вкрадчиво заметил школяр, — это интердикт.
Бычий Глаз хотел было возразить, что Бог, наверное, понимает лучше, когда наказывать и прощать, и что, быть может, сейчас он проверяет их, но промолчал, одновременно ужасаясь своих мыслей, пугаясь наказания и жалея странника.
— Уходи отсюда, откуда пришел, — велел школяр, — уходи, ибо ты нечист.
Старик поднялся с тяжелым вздохом и печально обвел их взглядом. Снаружи ревел и стенал ветер, и портной опять подумал о том, как несправедливо такое наказание.
— Спасибо за гостеприимство, — тот, кто назвался Ботадеусом, еле шевельнул губами. Он еще немного постоял, и Бычий Глаз почувствовал жар от стыда, точно костер развели на его щеках. Незнакомец исчез под дождем, но легче не стало, и в эту ночь разговор больше никак не хотел течь по-прежнему, подобно реке, вышедшей из своего русла.
— Все правильно, — подбодрил друзей школяр перед тем, как заснуть. — Не надо кормить зло.
«Разве же это зло?» — опять подумал портной, но вновь ничего не сказал вслух. Ночью ему приснился чудесный сад, и Ботадеус показывал ему свои богатства, среди которых не было золота.
— Возьми этот цветок и положи под щеку, когда будешь ложиться спать, — чудной цветок в руках странника напоминал розу, но эта была не роза. — Он даст новые плоды и будет подарком за твои сомнения, потому что они угодны Богу; судить легко, быть милостивым труднее. У каждого свой путь к Нему. Не стоит сердиться на непонимающих и карать несогласных.
Бычий Глаз взял его в руки, и тот, кого звали Вечным Жидом, говорил еще много важного и прекрасного, но портной не запомнил его слов, потому что заснул во сне. Наутро, когда он проснулся по-настоящему, он увидел, что под его щекой лежит та самая монетка, которую вчера оставил старик.
Ни меднику, ни школяру он говорить об этом не стал, посчитав, что эта история принесет скорей разлад между ними; но так или иначе дружба между ними пропала, а Вечного Жида в горах Граца с тех пор никто больше не видал.Название: Перед грозой Автор: fandom Middle Ages 2014 Бета: Анонимный Доброжелатель Исторический период: 1520-е годы Размер: 340 слов Пейринг/Персонажи: ОМП, ОЖП Категория: джен Жанр: повседневность Рейтинг: G Размещение: до деанона с пометкой fandom Middle Ages 2014, после деанона – с разрешения автора и указанием авторства. Для голосования: #. fandom Middle Ages 2014 - "Перед грозой" Над деревней, высоко в небе, висело солнце, щедро одаривая местных жителей своими лучами. Даже слишком щедро. Стояла такая жара, словно бы перед грозой. Деревенские, те, что не были на пашне, побросали свои огороды и попрятались в домах, дабы переждать знойный полдень. Старая Марта, кряхтя, перебежала в соседний двор, к жене кузнеца. Марте и не нужен был предлог для такого похода в гости. Обе женщины любили сидеть в тени дуба, что рос за домом, и посплетничать об односельчанах.
— Элайза, говорят, уже родила. Мальчик.
— А как же! Три дня как сама её видела. Перебралась в город, теперь ходит с таким важным видом.
— Ну так, жена учителя. Теперь везде понастроили эти…
— Школы, — услужливо подсказала жена кузнеца.
— А сама и читать не умеет.
— Научат, видимо. Правда, поговаривают, что муж её из еретиков этих окаянных.
— Неблагочестивый католик? Скверно это…
Марта замолчала, задумавшись о чём-то, а потом быстро перекрестилась.
— Много сейчас таких развелось. Перед солнцестоянием через деревню же шуты проезжали.
— Как раз я в лес уходила, спаси Господи.
— Ты же знаешь, народ они мудрый, но распутный. Не удивлюсь, если какую-нибудь девку нашу одарили. Но главное — пока была в городе нынче, услыхала, какой там шум они натворили, — говорят, сначала обсмеяли самого Святого Римского отца…
Обе женщины важно перекрестились.
— А потом, — продолжила жена кузнеца, — какой-то из их плюнул в сторону императорской шляпы, которую в это время нёс бургомистр.
— Страсти какие!
— Его поймали, дали плетью по спине. Так ведь дело на этом не кончилось. У того братец меньшой, всё ходил за старшим по пятам. На головку его поставили яблоко и велели старшему попасть в плод, раз такой шутник. Он-то попал, однако обоих в темницу отправили. И что же ты, Марта, думаешь?
— Что?
— С зарёй-заряницей ускользнули-то голубки. Ни братьев, ни шутов. Думаю, они теперь не скоро появятся в наших краях.
— Да как же это?! — Марта была удивлена странному исчезновению братьев.
— Муженёк Элайзы говаривал про какого-то там Лютрана, то ли Лютера, вроде он учить собрался христианский народ истинной вере.
— Еретик, — тут же озвучила свой вердикт старая Марта и причмокнула губами.
В деревне же под палящим солнцем всё было спокойно. Пока спокойно. |
|
